Стиляги

… Прошло полвека, романтическая дымка окутала 50-е, 60-е… И вот уже галстук «пожар в джунглях» и гавайская рубашка сияют нам из тех далёких лет, словно знамя борьбы, а Ян Рокотов (расстрелянный Хрущевым за валютные махинации), с бриолиновым коком, в зеленом пиджаке в клетку, в красно-желтых ботинках на «манной каше» представляется чуть ли не борцом за свободу…

Стиляги — модные герои, «золотая молодежь», штатники — сегодня их образ жизни, манеру одеваться, танцевать, говорить трактуют как протест против реалий советского времени. Если все «товарищи» ходят в «совпоРшиве» (исковерканное «СовПошив») — сером и буром, одинаковом и бесформенном, то они — в шузах (ботинках) на манке (высокой пористой подошве белого цвета) и ярчайших соксах (носках) хиляют (прогуливаются) по Бродвею (главной улице города) под руку с чувихой, а потом где-нибудь на хате дринкают (выпивают), стиляют (танцуют) и не исключено — бараются… Это их новые — свои — слова.

Большинство стиляг было именно такими. Им, как всякой молодежи во все времена, хотелось красивой и легкой жизни, развлечений и было абсолютно все равно, какой за стенами «хаты» строй — лишь бы не их не трогали. Но были и такие — и это лучшая часть субкультуры стиляг, для кого одежда и танцы только антураж. Им действительно важно было отрицать постылую действительность. А началось все…

Завоеванная мечта

А началось все после войны. Первыми «стилягами» стали жены вернувшихся с войны офицеров, нарядившиеся во французские и немецкие платья. Как главные военные трофеи, передавали они друг другу иностранные журналы мод, рекламные проспекты шикарных магазинов.

По-другому оделись и дети офицеров и партийной элиты. На экранах появились немецкие и американские фильмы, на которые ходили с блокнотиком и карандашиком, чтобы в мелочах зарисовать фасончик. Жизнь заторопилась в ритме танго и фокстрота.

Но главным трофеем стали не платья, фильмы и пластинки, а мечта… Мечта о возможности быть не как все — совершенно естественная для человека. И если взрослое военное поколение могло сдерживать свои порывы, то их дети не могли и не хотели. И начали с музыки и моды. Ориентиры придумывать не пришлось: курс — на запад!

Стиляем!

Золотая молодежь уже в 40-е очень выделялась среди сверстников, невзирая на декларируемое равенство. Яркая не-советская одежда, поведение, чуждое нормам провозглашенной (а иногда и любой) морали, пренебрежительное отношение к идолам — они вызывали праведный гнев, их «разбирали» на комсомольских собраниях, клеймили в прессе.

Кто и когда первым назвал их (или себя) стилягами, неизвестно, но в 1949 году фельетоном «Стиляги» (журнал «Крокодил») Д. Г. Беляев навсегда закрепил название за этой субкультурой. Есть версия, что слово пришло из жаргона джазистов, музыка которых стала для стиляг культовой: «стилять» в джазе означает «играть в чужом стиле, копировать кого-то». А ведь тогдашние молодые люди поначалу исключительно копировали: даже мода на свитера «с оленями» появилась сразу после того, как в подобном свитере Виктор Штааль появился в культовом для штатников фильме «Серенада Солнечной Долины».

Расцвет и… конец

Трофейные вещи постепенно донашивались. Кому-то, из элиты, «шмотки» привозили из-за границы, но большая часть начинала их «добывать» сама. У стиляг появилась единственная, пожалуй, уважаемая ими профессия (музыканты не в счет) — фарцовщик. В 1953 году стала модной прическа «кок» — за бриолином ездили в Таллин и перепродавали. У кого не хватало денег на него, пользовались сахарным сиропом. в 1957 году, после Фестиваля студентов, фарцевали уже по всей Москве: итальянский галстук или 2 бутылки болгарского коньяка — 5 рублей. Очень много покупали колготок: после секса каждой чувихе (барухе) было принято дарить колготки — товар дефицитный, а рвался легко…

Если в 50-е музыкой стиляг были композиции Гленна Миллера из фильма «Серенада Солнечной Долины», а песня «Поезд на Чаттанугу» стала чем-то вроде гимна, то позднее приходит мода на Элвиса Пресли, Бадди Холли, Чака Берри. Тогда и появляется знаменитый «рок на костях» — нелегальные пластинки на рентгеновских снимках, которые сами стиляги называли «скелет моей бабушки». Но они не только слушали «другую» музыку, они и танцевали «другое» — сначала буги-вуги (атомный, канадский, тройной гамбургский), потом рок-н-ролл, фокстрот. Как вспоминает Андрей Козлов (джазмен, в прошлом — стиляга), на школьных вечерах при первых попытках сделать «не рекомендованное» РОНО движение, выключалась музыка и всех разгоняли по домам.

Из всех романтических ореолов, которыми сегодня наделяют стиляг, только один музыкальный и выдерживает критику. Вспоминает гламурный фотохудожник Анатолий Мелихов: «Мы попросту прожигали жизнь… на танцах, в погоне за новыми тряпками и новой музыкой. А музыка была для нас всем. Однажды за новую пластинку я отдал пальто…»

Они были первыми

В 60-е стиляги «сходят на нет». Они взрослеют, а «новые» не приходят под знамена оранжевых галстуков и гавайских рубашек: слишком легковесным оказалось такое отрицание действительности, не боевым, а развлекательным… Появляются хиппи с их внятной и сформулированной идеологией, другие молодежные течения. Но как бы ни были стиляги помешаны на тряпках и пластинках, эти «чуваки» (Человек-и Уважающие Высокую Американскую Культуру — штатники) сыграли прекрасную и страшную роль в жизни советского строя — показали его нежизнеспособность и недееспособность. Их наивно-попугайское подражательство было по-детски простым и очень по-взрослому показательным: человек не хочет, не должен и не будет «средним статистическим» в сером.